Schubert - Schwanengesang [Robert Holl] (2008)

Не обижайтесь. Голова уже не болит…

Прошу извинить за напряг, LZepp.
Больше вопросо в не будет.

Если Вы имеете в виду Фросю Бурлакову, тогда Екатерина Савинова.
Но на такие вопросы больше не отвечаю. Очень напрягают. А я не всезнайка. Извините…

Благодарствую, LZepp.
А кто, кстати, устами Фроси пел серенаду. Ну ни как вспомнить не могу.

Спасибо! Поищу…

LZepp как любителю барокко, обязательно оцени последний альбом Дэймона Албарна! Это нечто в плане стилистики! Я такого не слышал. Думаю, будешь приятно удивлен.

В 1828 г., когда появились первые тревожные признаки страшной болезни, Шуберт создал вокальный цикл, посмертно изданный под названием Лебединая песнь.
История появления "Лебединой песни" Шуберта связана с именем Бетховена. Удивительно сложились судьбы этих двух людей, живших рядом, в одно и то же время, в одном и том же городе и занимавшихся одним и тем же делом - музыкой. Их пути шли параллельно, не соприкасаясь.
Но, наконец, они пересеклись. Правда, пересеклись тогда, когда одного из них уже не было в живых.
Дело в том, что после смерти Бетховена Шиндлер принес Шуберту стихи, побывавшие до этого в руках Бетховена.
В своё время поэт Рельштаб послал Бетховену свои стихи в надежде, что они будут положены на музыку. Это был тот самый Рельштаб, с чьей легкой или нелегкой руки к бетховенской сонате прилепилось имя "Лунная". Музыка её первой части вызвала у поэта ассоциацию с игрой лунного света на водах Фирвальдштедтского озера в Швейцарии.
Бетховен хотел писать музыку на текст Рельштаба, но нехватка времени, а затем болезнь и смерть помешали ему.
И вот сейчас стихи, найденные в бумагах покойного, с его пометками и замечаниями попали к Шуберту. Словно именно ему было предначертано закончить то, что не успел завершить Бетховен.
После "Зимнего пути" Шуберт вообще не брался за песни. "Я более ничего не желаю слышать про песни, я теперь окончательно принялся за оперы и симфонии", - говорил он одному из друзей.
Кто знает, быть может, именно стихи, случайно унаследованные им от Бетховена, вернули композитора к песне.
И побудили создать ряд новых шедевров.
Это суровый, исполненный горделивой силы и мужества "Приют". Это знаменитая "Серенада", проникнутая нежностью и сладким любовным томлением. Это объятый светлым весенним упоением "Посол любви" с вновь возникающим образом ручья, проворного посланца любви, неудержно мчащего свои звонкие струи.
Все эти песни впоследствии, уже после смерти Шуберта, были искусственно объединены издателем с другими песнями композитора, на слова Гейне и Зайделя, и изданы сборником под названием "Лебединая песнь".

- - - - - - - -

По свидетельству русского поэта Н. П. Огарева, Рельштаб остался недоволен шубертовскими песнями на его тексты. Описывая встречу за ужином с Ф. Листом и Л. Рельштабом в 1842 году в Берлине, Огарев замечает: "За ужином был поэт Рельштаб – несносное существо. Сухой критик. "Вечерняя серенада" ("Standchen") - его лучшее произведение. Он уверяет, что Шуберт испортил его стихи. Дурак нестерпимый". Но в мемуарах "Из моей жизни", изданных в 1861 году, Рельштаб не высказывает какого-либо порицания шубертовским песням. Возможно, сказалась возросшая известность песен Шуберта, с которой поэту пришлось считаться.

Людвиг Рельштаб, "Leise flehen meine Lieder durch die Nacht zu dir"

Leise flehen meine Lieder
Durch die Nacht zu dir;
In den stillen Hain hernieder,
Liebchen, komm zu mir!

Flusternd schlanke Wipfel rauschen
In des Mondes Licht;
Des Verraters feindlich Lauschen
Furchte, Holde, nicht.

Horst die Nachtigallen schlagen?
Ach! sie flehen dich,
Mit der Tone su?en Klagen
Flehen sie fur mich.

Sie verstehn des Busens Sehnen,
Kennen Liebesschmerz,
Ruhren mit den Silbertonen
Jedes weiche Herz.

La? auch dir die Brust bewegen,
Liebchen, hore mich!
Bebend harr' ich dir entgegen!
Komm, beglucke mich!

Николай Огарев, "Serenade"

Песнь моя летит с мольбою
Тихо в час ночной.
В рощу легкою стопою
Ты приди, друг мой.

При луне шумят уныло
Листья в поздний час,
И никто, о друг мой милый,
Не услышит нас.

Слышишь, в роще зазвучали
Песни соловья,
Звуки их полны печали,
Молят за меня.

В них понятно все томленье,
Вся тоска любви,
И наводят умиленье
На душу они,

Дай же доступ их призванью
Ты душе своей
И на тайное свиданье
Ты приди скорей!

Перевод, как можно видеть из сравнения двух текстов, достаточно вольный. И действительно, сам Огарев считал свое произведение связанным в гораздо большей мере с музыкальной интерпретацией, чем с поэтическим оригиналом. Поэтому неудивительно, что стихи Огарева с музыкой Шуберта тоже стали знаменитой песней, в которой нерасторжимы нега ночи и тепло души, чистота воздуха и искренность любовного восторга. Тихие мерные гармонические созвучия фортепиано сопровождают певучую, полную чувства мелодию. Воздушный звуковой фон резонирует призывной песне и, подобно эху, имитирует мелодические концовки.
/Интернет/