Johannes Brahms - Alto Rhapsody, Gesang der Parzen, Nanie, Schicksalslied (1988)

Возникновение “Рапсодии” связано с одним из самых глубоких сердечных потрясений Брамса. Близкий друг семьи Шумана, он внимательно следил за взрослением его многочисленных дочерей. Третьей по возрасту была Юлия. Ей в 1861 году Брамс посвятил Вариации для фортепиано в 4 руки на тему Шумана, которую Юлия должна была исполнять вместе с матерью, знаменитой пианисткой Кларой Шуман. 8 лет спустя, приехав к Кларе в Лихтенталь, Брамс увидел, что 24-летняя Юлия стала поразительной красавицей, и в сердце его вспыхнула любовь. Будучи человеком необычайно сдержанным, Брамс ни разу не подал повода заподозрить его чувство. И однажды Клара невольно нанесла ему удар, сообщив об обручении Юлии с неким графом и, с удивлением обнаружила, что Брамса внезапно “словно подменили”. Мучительный отказ от мечты о любви и семье, самоотречение, одиночество нашли воплощение в Рапсодии для контральто, которую Брамс показал Кларе в конце сентября 1869 года. “Несколько дней тому назад Иоганнес принёс мне чудесную вещь, - писала она в дневнике. - ... Он назвал это своей свадебной песней. Она настолько потрясла меня глубокой скорбью слов и музыки, что я давно уже не помню подобного впечатления”. В письмах Брамс отзывается о “Рапсодии” с усмешкой, то характеризуя её как авторскую постлюдию к ”Песням любви” - типично венскому сборнику вальсов для бытового музицирования в 4 руки и вокального квартета, то сообщая, что “написал свадебную песню для шумановской графини - но с яростью и гневом!”
В основу текста “Рапсодии” положены 3 строфы из “Зимнего путешествия на Гарц” великого немецкого поэта Иоганна Вольфганга Гёте. Он был любимым поэтом Брамса, хотя композитор не часто обращался к его стихам: они столь совершенны, что не нуждаются в музыкальном воплощении. Возникновение стихотворения связано с реальным событием. Отстав от охотничьей компании герцога Веймарского, Гёте отправился в горы Гарца, предполагая встретиться там с неким юношей: тот удалился от общества и в одиночестве предавался отчаянию после прочтения знаменитого романа Гёте “Страдания молодого Вертера”. “Зимнее путешествие на Гарц” - типичное произведение раннего периода творчества поэта, периода “бури и натиска”, вдохновенный дифирамбический монолог в свободном стихотворном размере, с удивительным ритмическим и лексическим богатством, призванным передать всю силу лирического волнения “бурного гения”. Такая свобода построения и позволила Брамсу назвать свою кантату “Рапсодией”.

Но кто там один?
Исчезает в чащобе тропа
И сплетается поросль
У него за спиной,
Подымаются травы,
Глушь поглощает его.

Кто уврачует больного,
Если бальзам для него
Обратился в отраву.
Больного, который вкусил
Ненависть - в чаше любви?
Прежде презренный, ныне презревший,
Потаённо он истощает
Богатство своих достоинств
В себялюбивой тщете.

Если есть на лире твоей,
Отче любви,
Хоть единый звук,
Его слуху внятный, —
Услади ему сердце!
Взор яви из-за туч,
Освети родники без числа
Жаждущему в пустыне!

“Рапсодия” - наиболее совершенная из 4 камерных кантат Брамса. Она невелика и по составу (солистка, мужской хор, вступающий лишь в конце, оркестр без труб и тромбонов), и по масштабу, однако поражает концентрацией чувства, силой выразительности, проникновенностью и искренностью, напоминающими о лучших песнях композитора.
Суровая и скорбная тема оркестрового вступления подводит к печальному речитативу контральто; короткие, словно задыхающиеся от горя фразы прерываются частыми паузами. Центральный раздел построен на прекрасной сдержанной страдальческой мелодии, которая не поражает сразу своей открытой эмоциональностью - композитор не даёт чувству широко разлиться, но постепенно захватывает глубиной. Развязка драмы - в просветлённом мажорном заключительном разделе, утверждающий характер которого подчёркнут вступлением хора. Две мелодии несут утешение: умиротворенная и ясная, в слитном звучании солиста и хора сменяется нежной, гибкой, красочной, в трепетных перекличках контральто и высоких инструментов оркестра.
/А. Кенигсберг/